19 августа морские волки отмечают день рождения русской тельняшки . В этот день 1874 года полосатая фуфайка высоким Императорским указом получила официальный статус части амуниции русского моряка. Пришло время раскрыть главные загадки « морской души ».
Для начала небольшой пролог. Если до этого вы что-то читали о происхождении тельняшек, то считайте, вы потеряли время. То, что написано на русском языке, является ущербной компиляцией компиляции. Сегодня, в неофициальный день рождения русской тельняшки , у вас появилась счастливая возможность узнать НЕЧТО об этом элементе « морского » гардероба, если вам, конечно, это вообще зачем-то нужно.
Теперь собственно сам пролог. Любой человек является кровь от плоти сыном своей земли. Носителем ее языка, культуры, стереотипов, заблуждений и глупости. Но однажды этому до мозга костей земному существу, « сухопутной крысе », экзистенциальному « корнеплоду » выпадает случай отправиться в открытое море. Гравитация уменьшается, репка вытягивается и « корнеплод » умирает, а вместо него появляется на свет тот, кого называют « перекати поле », « оторви да выбрось »,
Морская культура — это первый опыт глобализации. Морякам всего мира плевать на флаги , государственные границы, на религию. Все сухопутное теряет для них ценность сразу после того, когда они переборют морскую болезнь и пересекут экватор. После этого они уже знают, что жизнь, в которой ты ощущаешь под ногами твердую плоть, есть иллюзия, обманка, фуфло. Вся правда, подлинная реальность творится в море, где не видно берегов. Вместо прошлого ковыляния по глинозему, человек приобретает плавающую, мягкую поступь, в которой сквозит легкое пренебрежение ко всему, что тверже палубной доски и что поглощает щегольской стук каблуков.
Моряки – это инопланетяне на нашей планете, глобальная альтернатива « почвенному бытию », антисистема для « земляного порядка ». Именно в такой культуре мог родиться странный и в то же время очень глубокий по смыслу культ вещи, которую западный мир называет breton shirt (бретонская рубаха), а мы, русские, — « тельняшкой ».
Почему она полосатая?
Каждый юнга до недавнего времени знал, что море населяют не только рыбы и водные гады, но и духи. Множество духов! Наладить с ними нормальный контакт, найти взаимопонимание — это залог не только благополучного плавания, но и гарант продолжительности жизни моряка. Мать-судьба правит в море напрямую, без посредника в виде « здравого смысла ». В связи с этим главная задача любого человека, находящегося в открытом море, — не спровоцировать судьбу на лихо. За многие тысячелетия эта цель сформировала вокруг себя целую систему знаний, настоящую науку, которые зависимые от земной тверди люди беспечно именуют морскими суевериями.
Моряки не любят проверять аксиомы с помощью личного опыта. Ему чужды эксперименты физиков и беспечное любопытство лириков. Все, что он должен делать, это четко следовать традиции, ибо утопленникам сложно учиться на собственных ошибках.
Не брать женщину на корабль, не свистеть, не убивать чаек, купаться после пересечения экватора; серьга в ухе, чтобы не утонуть, татуировка, чтобы не стать призраком после смерти, – все несет свой конкретный смысл, где функциональность соседствует с мистицизмом, защитной магией.
Испокон веков бретонские рыбаки, отправляясь в море, надевали на себя полосатые (черно-белые) робы. Считалось, что роба оберегает их от агрессии ундин, русалок и прочей нечисти. Возможно, бретонская тельняшка исполняла роль подводного камуфляжа, защищающего от взгляда морских бесов. А, может быть, чередующим горизонтальным полосам приписывалась бретонскими рыбаками другая функция: одно можно сказать точно, полосатая рубаха играла роль оберега.
В период Великих географических открытий, когда в мире стоял острый кадровый дефицит, многие бретонские рыбаки пополнили европейские флотилии. Но большая часть бретонцев, как не странно, оказалась на голландских, а не французских кораблях. Может быть, потому, что там хорошо платили, может быть, потому, что бретонцы не очень любили французских узурпаторов, а, может быть, либеральные по природе голландцы не запрещали носить бретонцам их вызывающие полосатые наряды. Это было начало XVII века; к концу столетия тельняшка станет мировым fashion-трендом для всех европейских моряков.
Мальчик в полосатой пижаме
Глава третья. Безнадежный случай
Гретель славилась противными привычками, впрочем, обычными для сестер. Например, она слишком много времени проводила в ванной по утрам, и, сдается, ей было плевать, что Бруно стоит за дверью, переминается с ноги на ногу, а его терпение на исходе.
У Гретель была огромная коллекция кукол, расставленных и рассаженных по всей комнате. Куклы впивались в Бруно глазами, стоило ему зайти к сестре, и пристально следили за ним, что бы он ни делал. Он не сомневался: займись он исследованиями в комнате сестры, пока ее нет дома, они непременно нажаловались бы своей хозяйке. Подружки у сестры тоже были противные. Они прямо-таки обожали потешаться над младшим братом Гретель; разумеется, будь Бруно на три года старше, он бы себе такого никогда не позволил. Эти противные подружки не знали в жизни большей радости, чем мучить Бруно и говорить ему гадости, когда мамы или Марии не было поблизости.
– Бруно не девять лет, ему только шесть, – распевало одно самое приставучее чудище, выплясывая вокруг него и тыча пальцем под ребра.
– Мне не шесть, а девять, – протестовал Бруно, пытаясь вырваться.
– Тогда почему ты такой маленький? – спрашивало чудище. – Все, кому девять лет, выше тебя.
Это было правдой и незаживающей раной Бруно. Его постоянно мучило, что он не такой же высокий, как другие мальчики в его классе. На самом деле он доставал им только до плеча. Когда он шел по улице вместе с Карлом, Даниэлем и Мартином, прохожие иногда принимали его за их младшего брата, хотя он был вторым по старшинству.
– Значит, тебе только шесть, – не унималось чудище, и Бруно убегал и принимался растягивать позвоночник – в надежде, что однажды утром он проснется и окажется длиннее сантиметров на двадцать, а то и на все пятьдесят.
Откровенно говоря, в отъезде из Берлина кое-что хорошее все же было: противные чудища остались там. Возможно, если его вынудят задержаться в новом доме на какой-то срок, пусть даже на месяц, он за это время подрастет, и тогда они уже не смогут над ним издеваться. Неплохая мысль, и не стоит о ней забывать, если он хочет последовать совету мамы и сделать хорошую мину при плохой игре.
Он вбежал в комнату Гретель, не постучав, она как раз размещала свой кукольный народ по полкам.
– Что ты тут делаешь? – закричала она, оборачиваясь к брату. – Разве не знаешь, что в комнату к даме не входят без стука?
– Ты что, привезла с собой все куклы до единой? – изумился Бруно. Он выработал привычку игнорировать вопросы сестры, а вместо ответа задавать свои собственные.
– Конечно, – дернула плечом Гретель. – А ты думал, я оставлю их дома? Только этого не хватало, ведь неизвестно, когда мы туда вернемся. Не раньше чем через неделю или две.
– Две недели? – огорченно переспросил Бруно, но в глубине души даже обрадовался, ведь он-то уже смирился с мыслью провести здесь не меньше месяца. – Ты правда так думаешь?
– Ну, я спросила папу, и он сказал, что в обозримом будущем наш дом – здесь.
– А когда закончится это обозримое будущее? – поинтересовался Бруно, усаживаясь на кровать сестры.
– Через пару недель, считая с сегодняшнего дня, – учительским тоном пояснила Гретель. – Самое большее недели через три.
– Тогда ладно, я согласен на обозримое будущее, лишь бы не целый месяц. Здесь отвратительно.
Читайте также:
Гретель взглянула на младшего брата – впервые в жизни ей не хотелось с ним спорить.
– Я тебя понимаю, – сказала она. – Это не самое приятное место на свете.
– Жуткое, – подтвердил Бруно.
– В общем, да, – кивнула Гретель. – Сейчас здесь ужас что творится. Но как только дом приведут в порядок, уверена, все станет посимпатичнее. Папа сказал, что тех, кто жил в Аж-Выси до нас, быстро уволили и они не успели привести дом в подобающий вид.
– Аж-Высь? – повторил Бруно. – Что это значит?
– Ничего особенного, – пожала плечами Гретель. – Просто Аж-Высь.
– Нет, это же должно что-то значить? – настаивал Бруно. – В какую высь? И почему «аж»?
– Так называется наш новый дом, – отрезала Гретель. – Аж-Высь.
Бруно задумался. Он не заметил, чтобы на улице стоял щит с названием дома, и над входом тоже ничего написано не было. Их дом в Берлине никак не назывался, просто «номер четыре».
– Но что это значит? – Бруно потихоньку начал злиться. – Аж-Высь?
– Может быть, это связано с теми людьми, что жили тут до нас, – рассуждала Гретель. – Они плохо себя показали, и начальство так рассердилось, что аж вышвырнуло их из дома пинком, и они полетели вверх тормашками – высоко-высоко! А на их место назначили человека, который умеет хорошо делать свое дело.
– То есть папу.
– Ну конечно.
Гретель всегда говорила об отце так, будто он не способен поступить неправильно. Папа же всегда добр к ней и каждый вечер, перед тем как она отправится спать, целует дочку, желая спокойной ночи. Не будь Бруно так сильно расстроен всем тем, что случилось с ним за день, он был бы справедливее к отцу и вспомнил, что папа и его целует на сон грядущий.
– Выходит, мы оказались в Аж-Выси, потому что людей, которые жили здесь до нас, уволили с работы?
– Именно, Бруно. А теперь встань с моего покрывала, а то запачкаешь.
Бруно вскочил и с грохотом приземлился на ковре. Звук, который он произвел, ему не понравился. Он был очень гулкий, и Бруно решил впредь поменьше прыгать в доме: как бы это строение не развалилось, обрушившись им на головы.
– Мне здесь не нравится, – в сотый раз произнес он.
– Знаю, – ответила Гретель. – Но мы с тобой ничего изменить не можем, верно?
– Я скучаю по Карлу, Даниэлю и Мартину, – продолжал Бруно.
– А я скучаю по Хильде, Изабель и Луизе, – подхватила Гретель, и Бруно попытался припомнить, которая из них была самым гнусным чудищем.
– И по-моему, у здешних детей не очень дружелюбный вид, – добавил Бруно.
Гретель вмиг прекратила усаживать на полке одну из своих самых злобных кукол и уставилась на брата.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что здешние дети выглядят не слишком дружелюбно.
– Какие дети? – озадаченно переспросила Гретель. – Ты о чем? Я не видела тут никаких детей.
Бруно повертел головой. Здесь тоже имелось окно, но, поскольку комната Гретель располагалась напротив комнаты Бруно, окно выходило совсем на другую сторону. Притворяясь, будто ничего особенного не происходит, он вразвалочку направился к окну, сунув руки в карманы штанов и даже насвистывая, хотя у него то и дело перехватывало дыхание. На сестру он не обращал ни малейшего внимания.
– Бруно? – окликнула Гретель. – Что на тебя нашло? Ты рехнулся?
Бруно не остановился и не обернулся, пока не добрался до окна, которое – о счастье! – оказалось достаточно низким, чтобы он смог выглянуть на улицу. А выглянув, увидел машину, на которой они приехали, а кроме нее еще три-четыре автомобиля, принадлежавших военным, работавшим под началом отца. Несколько военных торчали во дворе, они курили, пересмеивались и время от времени с тревогой поглядывали на дом. Выезд со двора почти сразу превращался в дорогу, огибавшую лес, – вот куда бы хорошо отправиться в исследовательскую экспедицию, отметил про себя Бруно.
– Будь любезен, объясни наконец, в чем дело? – строго потребовала Гретель.
– Там лес, – сообщил Бруно.
– Бруно! – рявкнула Гретель и столь решительно направилась к брату, что Бруно, отскочив от окна, прижался спиной к стене.
– Что? – спросил он, притворяясь, будто не понимает, о чем идет речь.
– Местные дети, – напомнила Гретель. – Ты сказал, что они не слишком дружелюбны.
– Ну, они такими кажутся. – Бруно не хотелось до личного знакомства со здешними ребятами судить их по внешнему виду; мама не раз предостерегала его от этого.
– Откуда здесь дети? – допытывалась Гретель. – Где они?
Бруно улыбнулся и двинулся к двери, делая знак Гретель следовать за ним. Сестра испустила глубокий вздох, но приглашение приняла. На миг она задержалась у кровати, чтобы положить на нее куклу, но передумала. В комнату брата она вошла, прижимая куклу к груди, но тут ее едва не сбила с ног Мария – горничная выбежала из комнаты, держа в руке нечто, сильно смахивавшее на дохлую мышь.
– Вон там. – Бурно уже стоял у окна. Он даже не позаботился проверить, рядом ли Гретель, настолько был поглощен разглядыванием детей. На какое-то время он напрочь позабыл о сестре.
Гретель вовсе не спешила к окну, хотя ей ужасно хотелось убедиться в правоте брата либо уличить его во лжи. Но что-то в его голосе и в том, как он смотрел в окно, встревожило ее. Бруно еще ни разу не удалось обмануть сестру, и она была почти уверена, что и сейчас он не водит ее за нос, но, глядя на Бруно, она вдруг почувствовала, что сама не знает, хочет ли на самом деле увидеть этих детей. Нервно сглотнув, она помолилась про себя: пусть Господь вернет их в Берлин сразу же, как только обозримое будущее превратится в обычное настоящее, а не через месяц, как считает Бруно.
– Ну что же ты? – Бруно обернулся. Сестра стояла в дверях, вцепившись в куклу, золотистые косы Гретель понуро спускались на плечи – самое время дернуть за них. – Не хочешь посмотреть?
– Конечно, хочу. – Гретель неуверенно шагнула к окну. – Отойди, загораживаешь, – приказала она, локтем отпихивая брата.
Их первый день в Аж-Выси выдался теплым и погожим. В тот момент, когда Гретель приблизилась к окну, из-за облака вынырнуло солнце, но скоро глаза привыкли к свету, да и солнце опять скрылось, и Гретель увидела именно то, о чем говорил Бруно.
Сколько полосок на тельняшке?
Конечно, можно банально посчитать полоски на тельняшке того же десантника, но и здесь нас ждет разочарование. В России с советского периода количество полосок на тельняшках зависит от габаритов конкретного моряка, морского пехотинца ил пограничника. Условно говоря, на 46-м размере их будет 33, а на 56-м -52. Нумерологическую проблематику тельняшки можно было бы спустить на тормозах, если бы не было точно известно, что числовой символизм в « бретонской рубахе » все-таки существует. Например, в принятом на французском флоте в 1852 году стандарте тельняшка должна была составлять 21 полосу – по числу великих побед Наполеона. Однако это версия для « сухопутных крыс ». 21 – это число успеха, удачи в культовой карточной игре моряков Vingt-et-un (она же – « Блэкджек », она же « Очко »). Нумерологическая составляющая в количестве полос была у голландцев и англичан. Так, в середине XVII века команды кораблей, ангажированные голландской Ост-Индской компанией, предпочитали « бретонские свитера » с двенадцатью горизонтальными полосами – по числу ребер у человека. Таким образом, как объясняют некоторые знатоки морской традиции, моряки обманывали лихую судьбу, показывая, что они уже умерли и стали скелетами-призраками.
Как breton shirt стала «тельняшкой»
Русские моряки в Нью-Йорке, 1850-е. Еще без тельняшек
Впервые русский человек увидел тельняшку, скорее всего, во второй половине XVII века, когда в Холмогоры и Архангельск повадились голландские торговые суда. Морские волки из Нидерландов, наряду с англичанами, были главными законодателями мод в области морской амуниции. Не случайно Петр I полностью перенял для зарождавшегося русского флота голландскую морскую форму. Правда, без « бретонских рубашек ». Последние фрагментарно появились в России в 40-50-ых годах XIX века: в тельняшках щеголяли моряки торгового флота, обменявшие или купившие их в каком-нибудь европейском порту.
Есть байка, что в 1868 году великий князь и адмирал Константин Николаевич Романов принимал экипаж фрегата « Генерал Адмирал ». На встречу все моряки пришли в полосатых рубахах, купленными ими в Европе. Морские волки так расхвалили им функциональность и удобство полосатых фуфаек, что через несколько лет, в 1874 году, князь принес на подпись императору указ, официально включающий тельняшку в морскую амуницию.
Тайна Романовых
В рассказе «Мотогонки по отвесной стене» Дениска описывает следующую игру:
«…я все ездил и воображал, что участвую в мотогонках по отвесной стене. Я видел, в Парке культуры так мчалась отважная артистка…»
Изначально рассказ назывался «Велосипед с мотором» и был впервые опубликован в 50-м номере «Огонька» за 1959 год, но через несколько лет, готовя первый авторский сборник «Он живой и светится», Драгунский его переименовал. В 1961 году Андрей Вознесенский напишет стихотворение с похожим названием «Мотогонки по вертикальной стене» и посвятит его Наталье Андросовой.
Наталья Андросова. 1940-е годы© Heritage Images / DIOMEDIA Мотогонщица Наталья Андросова — человек легендарный, подруга Александра Галича, Юрия Нагибина, Александра Межирова — носила прозвище Княжна. И не случайно: урожденная княжна Искандер, праправнучка императора Николая I, последняя из прямых потомков императорской семьи по мужской линии, оставшихся в СССР. Некоторую экстравагантность профессии Андросовой объяснял писатель Юрий Нагибин: «Дальше семилетки Семилетка — неполная средняя школа в 1934–1958 годах. ее не пустили, Наташа пробавлялась то шитьем, то черчением, то спортом, то шоферила. И от всей этой жизни полезла на стену — в буквальном смысле слова, вошла в номер мотоциклиста Смирнова: гонки по вертикальной стене. Кто из старых москвичей не помнит легендарную Наталью Андросову, сотрясавшую деревянный павильон в Парке культуры и отдыха своим бешеным мотоциклом?» Нагибин Ю. М. Дневник. М., 1996.
Как родилась «морская душа»?
Однако культом тельняшка стала немного позднее. После русско-японской войны демобилизовавшиеся матросы заполнили русские города. Они напоминали жителей нью-йоркского Бронкса, только вместо хип-хопа они танцевали танцы, вроде « Яблочка », рассказывали о том, как сражались за Порт-Артур, и искали приключения на свою голову. Главным атрибутом этих лихих матросиков, « душа нараспашку », являлась тельняшка , которую именно в то время стали называть « морская душой ». Именно в это время произошло первое массовое знакомство « морской души » с коллективной Русской душей. Соединение же « двух одиноких душ », которое произошло в 1917 году, дала смесь, которая взорвала Россию. Большевики, которые активно использовали морячков в своем захвате власти в качестве естественной антисистемы к любому « сухопутному » порядку, в 1921 году, подавив Кронштадтский мятеж, окончательно избавили себя от нежелательной рефлексии « морской души ».
Зачем тельняшка десантнику?
Премьера тельняшки ВДВ в Праге, 1968 год
Тельняшка всегда связывалась с водной стихией, но никак не с воздушной. Как и почему парашютист в голубом берете обзавелся тельняшкой? Неофициально в гардеробе десантников « бретонские рубашки » появились в 1959 году. Тогда их стали вручать за прыжок с парашютом на воду. Однако вряд ли эта второстепенная традиция могла вырасти в « полосатый » культ, который со временем возник в ВДВ . Главным де культиватором тельняшки в ВДВ стал легендарный командующий ВДВ Василий Маргелов. Именно благодаря его неистовому энтузиазму полосатая фуфайка официально вошла в essentials гардероба десантника.
Похищению « морской души » « парашютистами » всячески сопротивлялся главнокомандующий ВМФ СССР Сергей Горшков. Однажды, согласно легенде, на одном совещании он вступил в открытую перепалку с Василием Маргеловым, назвав явление десантника в тельняшке неприятным словом « Анахронизм ». Василий Филиппович тогда жестко осадил старого морского волка: « Я воевал в морской пехоте и знаю, что заслуживают десантники, а что — нет! »
Официальная премьера тельняшек с голубыми полосками пришлась на пражские события августа 1968 года: именно советские десантники в полосатых фуфайках сыграли решающую роль в прекращении Пражской весны. Тогда же состоялся дебют и знаменитых голубых беретов. Мало кто знает, что новый look десантников не был прописан ни одним официальным документом. Боевое крещение они получили по свободной воле « патриарха » ВДВ – без всякой лишней бюрократической волокиты. Знающие люди, умеющие читать между строк, увидели в пражском fashion-показе советских десантников скрытый вызов командующего ВДВ главнокомандующему ВМФ . Дело в том, что Маргелов увел у моряков не только тельняшку, но и берет .
Официальна премьера беретов была назначена на 7 ноября 1968 года – парад на Красной площади. Но главное – береты должны были быть черными и венчать головы подведомственных ВМФ морских пехотинцев. Право первой ночи ВМФ получил специальным Приказом Министерства Обороны СССР № 248 от 5 ноября 1963. Но пять лет тщательной подготовки пошли насмарку из-за пиратского fashion-рейда « десантуры », у которой тогда и формального права-то не было ни на ношение берета, ни на тельняшку. Легитимность новый наряд десантников получил почти через год после пражских событий благодаря Приказу МО СССР № 191 от 26 июля 1969, который ввел очередные правила ношения военной формы одежды . Кто бы посмел запретить бойцам ВДВ носить тельняшку и берет после того, как они фактически в одиночку продлили жизнь « развитому социализму » в Восточной Европе.
Корни страсти Василия Филипповича к атрибутам ВМФ злопыхатели видели в желании насолить оппоненту из ВМФ и ревностью к морской пехоте, в которой служил Маргелов во время войны. Хочется верить, что у командующего ВДВ были более серьезные причины – например, вера в суперсилу тельняшки , понимание « полосатой » души, о чем он узнал, когда бок о бок воевал с « клешёными » моряками во время войны.
Есть очень забавная гипотеза, что страсть к горизонтальным полосам, у главного десантника родилась на волне популярности в среде советской военной элиты британского фильма « Такова спортивная жизнь » (англ. This Sporting Life). Эта депрессивная драма повествует о суровом мире английских регбистов. Картина, выпущенная в 1963 году, по какой-то загадочной причине стала культовой у военноначальников. Многие командующие войсками лоббировали создание подведомственных регбийных команд. А Василий Филиппович вообще распорядился ввести регби в программу подготовки десантников.
Фильм сложно назвать зрелищным; эпизодов, где играют в регби не очень много, поэтому составить мнение о тонкостях игры весьма сложно. Думается, главное впечатление на Маргелова произвел один из самых брутальных моментов картины, когда главному герою наносит умышленную травму игрок противоположной команды. Игрок этот команды одет в полосатую форму, которая напоминает тельняшку.
Тельняшка ВДВ
В наши дни ВДВ имеет на своем вооружении тельняшки со светло-голубыми полосами, чередующимися с белыми. А традиция награждать десантников, которые впервые провели прыжок с парашютом в воду, началась в 1959 году. Именно тогда, во время учений, полковник В. А. Устинович вручил десантникам морские тельняшки в качестве награды за хорошее выполнение поставленной задачи. Хотя идея внедрения в ВДВ тельняшек с бело-голубыми полосами проводилась командующим Воздушно-десантными войсками В. Ф. Маргеловым и ранее, еще в 1954-1959, а также в более позднее время.
В итоге все-таки было решено сделать тельняшку официальной частью военной одежды ВДВ, но только синие полоски заменить светло-голубыми, символизирующими цвет дневного неба в яркую погоду. И уже в 1969 году, во время конфликта в Чехословакии, все десантники носили форменные тельняшки. Официально же этот предмет военной одежды в войсках ВДВ был закреплен Приказом МО СССР в 1969 году.
«Нас мало, но мы в тельняшках»
«Полосатые дьяволы». Морские пехотинцы на Великой Отечественной
Это не пустая бравада. Горизонтальные полосы создает оптический эффект большего количества, чем он есть на самом деле. Интересно, что советских моряков и морских пехотинцев, которые участвовали в баталиях на суше во Время Второй мировой войны, немцы называли « полосатыми дьяволами ». Этот эпитет связан не только с шокирующими боевыми качествами наших воинов, но и с западноевропейским архетипным сознанием. В Европе полосатая одежда на протяжении многих веков была уделом « проклятых »: ее обязаны были носить профессиональные палачи, еретики, прокаженные и прочие изгои общества, не имеющие прав горожанина. Разумеется, явление советских моряков в тельняшках в « сухопутной » обстановке у неподготовленных немецких пехотинцев вызывало первобытный страх.
Тайна квартиры
В рассказе «Куриный бульон» Дениска с папой собираются приготовить суп:
«И он схватил курицу и побежал с нею на кухню. А я за ним. Мы зажгли новую горелку, потому что на одной уже стояла кастрюля с водой, и стали обжигать курицу на огне. Она здорово горела и пахла на всю квартиру паленой шерстью».
Это описание предполагает, что в квартире, кроме Дениски и его отца, никого нет: ни советчиков, которые помогли бы сварить бульон, ни свидетелей, возмущавшихся неприятным запахом. Современный читатель, выросший в отдельной квартире, воспринимает эту ситуацию как совершенно естественную, хотя на самом деле очевидно, что Дениска, как и любой другой его ровесник, живет в коммунальной квартире. Этот коммунальный быт (соседи, общая кухня с двумя персональными конфорками на коллективной плите, очереди в туалет, единственный телефон) отражен в других рассказах, хотя неискушенный читатель может не обратить на это внимания. О соседях Дениски автор проговаривается в рассказе «И мы!..»: «И вот когда я запел, сейчас же изо всех дверей стали высыпать соседи, они кричали: „Безобразие… Что случилось… Уже поздно… Распустились… Здесь коммунальная квартира…“». А из рассказа «Старый мореход» мы узнаём, что Дениска живет в одной комнате с родителями, в углу, отгороженном шкафом, где можно либо сидеть, либо лежать (на ночь там ставят раскладушку): «Но я не вышел к Марье Петровне, я сидел за шкафом… И когда она напилась своего любимого чаю, она вдруг ни с того ни с сего сама ко мне залезла и схватила меня за подбородок… И, когда я вбежал в комнату, я сразу подбежал к своей раскладушке».
Из рассказов Дениса Драгунского мы знаем не только о жизни в одной комнате вшестером — мальчик, родители, бабушка с дедушкой и няня на сундуке, —но и про окно под потолком (комната была в полуподвале), не дававшее возможности не только выливать манную кашу, но и просто видеть что-то, кроме ног прохожих.
Что означают все эти цветные полоски?
Сегодня практически каждый род войск в России имеет свою тельняшку с полосами уникального цвета. Майки с черными полосами носят морские пехотинцы и подводники, со светло-зелеными – пограничники, с краповыми — спенцазовцы Внутренних Войск МВД , с васильковыми – бойцы Президентского полка и спецназа ФСБ , с оранжевыми – сотрудники МЧС и т.д.
Критерии выбора конкретного цвета конкретным родом войск, вероятно, является военной тайной. Хотя очень было бы любопытно узнать почему, скажем, бойцы спецназа ФСБ щеголяют в тельняшках с васильковыми полосками. Но пройдет время, и тайное все равно станет явным.
